Я с детства люблю наряжать новогоднюю елку. Здесь и предвкушение праздника с ожиданием чудес и подарков, и удовольствие от самого процесса украшения зеленой, пахучей гостьи, и радость от встречи со старыми елочными игрушками и знакомства с новыми. И каждый раз это еще и воспоминания о других елках.
Одним из таких воспоминаний я поделился однажды со своими сынишкой и дочуркой во время украшения елки.
Я рассказывал им о том, как 31 декабря 1941 года в блокадном Ленинграде мой дедушка устроил новогоднюю елку. Он был веселый и добродушный выдумщик. Настоящих елок не было, и он решил нарисовать елку на стене. Попросил у меня акварельные краски, залез на стул и прямо на обоях изобразил высокую ветвистую красавицу.
Бабушка начала ворчать, что он испортил обои, а он, улыбаясь, сказал:
Молчи, Ликсевна, (он ее всегда так называл Алексеевной, когда был в хорошем настроении), эти обои после войны в музей возьмут! А нам все равно ремонт делать, блокадную копоть смывать
Потом он вбил гвоздики в концы нарисованных ветвей и достал коробки с елочными игрушками. Мы стали вешать их на гвоздики и произошло чудо: от настоящих игрушек нарисованная елка словно ожила! От нее, кажется, запахло хвоей.
Но самая потрясающая новость ожидала нас впереди: в коробках, среди игрушек мы нашли клад! Да, это был волшебный новогодний клад: большие грецкие орехи в посеребренной скорлупе и конфеты в ярких фантиках и какие конфеты! Раковая шейка, Мишка на севере! Они висели в прошлом году на елке, их сняли и убрали вместе с игрушками.
Мы придвинули стул к стене с нарисованной елкой. Тускло горела на столе коптилка, а над ней таинственно отсвечивали стеклянные шары и волшебно белели обертки конфет настоящих конфет из мирного времени! Ровно в полночь дедушка торжественно снял их, и мы разделили их поровну. Пустые фантики мы снова повесили на елку
Когда я закончил свой рассказ, дочка засмеялась и сказала:
А у нас на елке тоже есть конфеты!
Потом она притихла, и глаза ее стали задумчивыми.
Через две недели мы убирали елку, снимали с нее украшения. Вот это дело я не люблю тоже с детства, потому что это и конец праздника, и прощание с зеленой волшебницей, которая была у нас в гостях, дарила радость, а теперь выбрасывается на свалку
Неожиданно я заметил, что дочка, сняв с елки большие шоколадные конфеты, прячет их в коробку с игрушками.
Ты зачем это? удивился я.
Она виновато улыбнулась:
Ты же рассказывал
Ну, что ты! засмеялся я. Блокады больше не будет.
Нет, сказала она серьезно, я это в память Давай оставлять конфеты с елки в память того дедушки и того мальчика.
Какого мальчика? не понял я. Ведь это же я о себе рассказывал.
Все равно,- ответила дочка, ты тогда был мальчиком.
И я понял, что в ее представлении я блокадный мальчик абстрагировался от меня современного и ушел в историю вместе с дедушкой, которому блокадная судьба отмерила жизнь после нового года три с половиной месяца. Наверное, ему было бы легче умирать, если бы он знал, что хранить память о нем будет не только переживший блокаду внук, но и неведомая ему правнучка.
-------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
Источник: Эстафета вечной жизни:
сборник воспоминаний уходящего поколения блокадников.
С.-Пб: Грифон, 1995.
Комментариев нет:
Отправить комментарий